[NIC]Лайон Андерсон[/NIC][STA]enchanted loser[/STA][AVA]http://s2.uploads.ru/t/x7Bt0.jpg[/AVA] Иногда о некоторых вещах лучше не задумываться. Например, почему небо синее, а не красное, почему коты мяукают, а не гавкают, и почему у человека только два глаза, а не пять, ведь порой это было бы намного удобнее. Нужно просто принимать это как данность, как некий закон бытия, который, в отличие от английских законов, не поддается обходу и нарушению лет эдак со времен начала существования. Осознание и принятие этого факта позволяет человечеству спокойно копошиться со своими делами в тени этих необъяснимых тайн. И лишь дети, как игроки, еще не знающие правил, беспокоят взрослых своими расспросами, искреннее недоумевая, почему те в ответ делают такое мученическое выражение лица.
Ответ прост. Потому что, несмотря на всю их «взрослую» мудрость и всесильность, они сами ни черта не знают. И даже если у них находится хоть какой-то ответ, то он лишь как брошенный в воду камень порождает еще больше вопросов.
Лайон хмуро покосился на собственное отражение в заляпанной магазинной витрине. Бакалея уж давно как была открыта, и стоящий за прилавком хозяин понемногу начинал бросать подозрительные взгляды на ошивающегося неподалеку от входа молодого человека. Мучаясь угрызениями, Андерсон даже купил у снующего мимо разносчика газету и принялся для вида увлеченно разглядывать страницы, хотя сроду не интересовался подобным чтивом. За последнюю неделю писатель приходил сюда уже пятый раз, и немудрено, если бакалейщик приметил его физиономию. При мысли об этом юноша съежился и как бы невзначай постарался поднять желтую прессу повыше к лицу. Да уж, такими манипуляциями недолго и в Ярд загреметь. Как личность, несомненно, сомнительная и абсолютно не вызывающая доверия. Однако даже под этой пока неоформленной угрозой ареста он не мог так просто уйти.
Он ждал Её.
С места его нахождения было прекрасно видно противоположную часть улицы с ее шеренгой небольших магазинчиков и снующей туда и обратно многоцветной гудящей толпой. День был погожий, время – наиболее подходящее для не обремененных жизненной необходимостью закупок, и, как назло, лучшая точка обзора на интересующий писателя объект находилась как раз на том злополучном пятачке тротуара, где неуверенные слоняния без видимой цели писателя пробуждали стойкие предубеждения у следящего за ним лавочника.
Новенькая дверь недавно открывшейся пекарни приветливо звякнула колокольчиком, распахиваясь навстречу очередному посетителю. Андерсон порывисто вскинул голову, провожая вошедшую фигуру взглядом, и, сам того не осознавая, разочарованно выдохнул.
Не Она.
До полудня оставалось каких-то полчаса.
Чувствуя нарастающее беспокойство, юноша быстрее заходил между фонарями, нервно сминая в пальцах ни в чем неповинную газету. Первый раз это произошло в одиннадцать. Второй – в девять. Третий раз оказался самым ранним – он пришелся на без двадцати восемь, но ни разу, ни разу он не видел, чтобы Она посещала пекарню после полудня. Хотя, будем честными, Лайон не знал даже Её имени, что уж заводить разговор о привычках. Однако внутри молодого человека сидело непонятная уверенность, что иначе не будет. Словно непонятная закономерность, о которой лучше не задавать вопросов. Нервно дернув головой, писатель снова проверил время. Без пятнадцати полдень. Значит ли это, что и в этот раз чуда не будет?
Сверток оттягивал карман, ухудшая и без того не радужные мысли.
Лавочник продолжал коситься.
Лайон вздохнул, чувствуя тоску не увидевшего феи ребенка. О некоторых вещах порой лучше не задумываться и не задавать вопросов. Например о том, почему вы уже черт знает который раз приходите, чтобы мельком взглянуть на девушку, которую видели пару-тройку раз в толпе.
[SGN]So she said: "What's the problem, baby?"
What's the problem I don't know
Well, maybe I'm in love (love?)
Think about it every time
I think about it.
Can't stop thinking 'bout it.

Makes me wanna turn around and face me but
I don't know nothing 'bout love.
[/SGN]

Отредактировано Серфин (5 Янв 2018 14:41)

[NIC]Лайон Андерсон[/NIC][STA]enchanted loser[/STA][AVA]http://s2.uploads.ru/t/x7Bt0.jpg[/AVA] Видимо в этот раз нет. Не всё коту Масленица, не все чудеса по расписанию, время сворачивать шпионскую деятельность и плестись до дома, и вот только не надо так душераздирающе исторгать из груди воздух. Не пришлось, не сбылось, повезет авось в следующий раз, а пока пусть хотя бы лавочник порадуется.
Пребывая далеко не в самом лучезарном расположении духа, Лайон закрыл газету и, аккуратно сложив ее по сгибам, опустил в мусорку. Бакалейщик продолжал мелькать за витриной в опасной близости, однако теперь писателю его присутствие было до лампады. Он вернется нервировать его завтра. А сегодня пусть хоть глаза на сторону свернет.

Хмуро рассматривая мостовую, юноша медленно побрел по улице, подпинывая ногой попадающиеся на пути мелкие камушки. Забавно, вот вроде бы цивилизованный, образованный человек, а сколько власти может иметь над ним одно лишь наваждение! И соль ведь в том, что даже сам этот человек не может объяснить себе этой неизвестно взявшейся над ним силы, побуждающей вскакивать ни свет, ни заря, бодрой трусцой переться на другой край города и несколько часов бдеть там в дозоре, следя за посещающими пекарню людьми. Что собачка какая-то, ей-Богу.
Ав-ав.

«Не приду завтра», - Андерсон мотнул головой, отгоняя насмешливую ассоциацию. Он ведь даже имени Её не знает, не то, что адреса или хотя бы рода занятий. А, может, Она иностранка. Или немая. Или вообще замужем. Но, возможно, это не так уж и страшно, ведь у него все равно не найдется смелости заговорить с Ней. И вот что он собирался делать, а?

Лайон остановился, вспоминая увиденное. Легкая, неторопливая походка, преисполненная кошачьей грации. Плавный изгиб шеи, прикрытый тонким воротником. Капризный, выбившийся из общего строя локон, дерзко выглядывающий из-за отворота шляпки. Он никогда не слышал Её голоса, не подходил достаточно близко, но даже издали можно увидеть при старании многое. Наклон головы. Движения губ и бровей. Жесты.
Улыбка.

«Приду», - с обреченностью осознал писатель, улыбаясь несколько блаженно и для окружающего социума явно неадекватно. Ну да это уже их проблемы. Скорее по привычке, иль все же по наитию, юноша оглянулся на пекарню, уж на протяжении нескольких дней терзаемую его вниманием.

Поначалу Андерсону показалось, что он видит сон.
А потом сердце пропустило удар, и понял – нет, не показалось.
И, прежде чем в голову вернулись все прежде копошащиеся сомнения, писатель торопливо зашагал обратно к магазину, где в одной из витрин виднелся знакомый профиль обсуждающей что-то с продавцом посетительницы.

***
Она была хороша, словно сон.
А потом оказалось, что Она - это Он.
«Вот сейчас зайду».
Нервничая, Лайон замялся у двери, рассматривая сквозь стекло склонившуюся над прилавком головку. За несколько прошедших дней он уже научился понимать по одной позе, нравится ли Ей предложенный сегодня пекарем ассортимент или нет. Вот и сейчас, еще явно не определившись до конца, Она изучала искусно разложенные пирожные. И сама мысль о том, что Она здесь, через стену, рядом, заставляла писателя нервничать и стопориться.
«Вот сейчас зайду», - юноша беспокойно побуравил взглядом дверь. По его собственным ощущениям он мариновался здесь уже минут пять, хотя на самом деле в реальности минуло лишь тридцать секунд. Осторожно тронув ручку, он неожиданно осознал, что если и дальше продолжит топтаться, то просто-напросто столкнется с выходящей девушкой в дверях. Весы дернулись, Сцилла перевесила Харибду, и, вдохнув побольше воздуха, словно перед глубоким погружением, Андерсон зашел внутрь.

Пекарня щедро встретила его запахами сдобы, корицы и ванили вкупе с ароматом свежезапеченных яблок. Чувствуя, как сердце то замирает, то колотится где-то в районе гортани, Лайон осторожно подошел к Особе, образ которой преследовал его на протяжении долгого промежутка времени. Стараясь не растерять остатки отваги, писатель просто-напросто вперился взглядом куда-то в сторону – конечно, не особо красиво, но так хотя бы есть шанс, что у него получится договорить. А сказать ему нужно было многое.
- Из-звините… Я не думаю, что м-мы имели честь быть с В-вами знакомыми, но, п-пожалуйста, не могли бы Вы быть столь доб-бры и у-делить мне немного Сво-оего времени? – взволнованное заикание вылезло так вовремя, ну вот как всегда. Понимая, что если продолжить так и далее, уже к середине он не сможет ничего выговорить кроме зажатого бульканья, Андерсон покраснел и, уткнувшись в пол, затароторил быстрее. – В-возможно, мои слова пок-кажутся В-вам груб-быми, и я з-заранее прошу у В-вас за эт-то прощения, но я уже неск-колько дней вижу В-вас в этом магазине и хо-очу В-вам при-признаться, что В-ваш об-браз за-запал мне в душу, и в-вот уже н-несколько дней я н-не могу пр-рожить и часа, не всп-поминая его. И п-поэтом-му, прос-стите м-мою дерз-зость, н-но.., - Лайон достал аккуратно упакованный сверток и протянул его леди. - НесогласилисьбыВ-выв-встретитьсясомнойипроввестиврремявлюбой угоднойВвамбеседе?
Вдохнув воздух в основательно подопустевшие после произнесенной тирады легкие, Андерсон поднял голову.

Стоящий перед ним юноша хоть и отличался миловидным лицом, но платье определенно по праву носил мужское. За его плечом писатель увидел удивленно полезшие на лоб глаза пекаря. С забытого им куска пирога медленно стекали на пол капли крема. Среди немногих посетителей пекарни повисла соответствующая по драматизму тишина.

«Боже.
Что.
Я.
Натворил».

Чувствуя, как скручивается все внутри в неразрывнй тугой комок, Лайон втянул в себя воздух, небезосновательно подозревая, что больше в оставшейся жизни никогда его не выпустит.
- ИЗВИНИТЕОБОЗНАЛСЯ, - выронив сверток, молодой человек пулей метнулся к выходу, задев некстати попавшийся на пути прилавок с французскими булками.
[SGN]
Makes me wanna turn around and face me but
I don't know nothing 'bout love.
[/SGN]

Отредактировано Серфин (6 Янв 2018 04:12)

[NIC]Лайон Андерсон[/NIC][STA]enchanted loser[/STA][AVA]http://s2.uploads.ru/t/x7Bt0.jpg[/AVA] Побег не удался. А ведь идея была такой привлекательной, пусть и далеко не высокоморальной. Лайон застыл на месте, неосознанно и на счастье булочника придерживая потревоженный его слоновьей грацией прилавок с выпечкой. Хотя, будем честными, в этот момент писателю намного больше хотелось провалиться под землю. Буквально. Но мешали, во-первых, законы физики, совершенно не испытывающие к опростоволосившемуся человеку сочувствия и не желающие сотрудничать, во-вторых – настигший и пригвоздивший на выходе голос Немизиды. Пожалуй, если на Страшном Суде Бог и будет обращаться к грешникам, то именно таким.
- Мистер Андерсон, - юноша дернулся, чувствуя, как внутри органы все разом весело ухнули в новооткрывшуюся бездну. - Мы очень похожи, но полагаю, моя сестра была бы рада услышать это лично.

«Се..стра?
Погодите, что?!».

Писатель глупо заморгал и обернулся, растерянно и непонимающе наблюдая, как молодой человек поднимает что-то с пола, попутно вежливо объясняясь с пекарем. Бедный лавочник, похоже, понимал не более его, однако, будучи лицом сторонним, пришел в себя из когнитивного диссонанса довольно быстро. А вот Лайон на свою беду продолжал истуканчиком сжимать прилавок, даже когда пострадавшая сторона опасно приблизилась к нему лично.
- Я давно привык и согласен, что образ сестрёнки вполне способен запасть кому-то в душу, - успешно отодрав его ватные руки от полок, незнакомец с вежливым нажимом вернул горе-писателя из положения инвалидно скрюченного в более-менее приличествующее вертикальное. Вопреки недавнему прецеденту, держался юноша на удивление любезно и хладнокровно. Хотя смотреть ему в лицо Андерсон закономерно стыдился. Натыкался невольно взглядом, но тут же спешно раз за разом отводил обратно. Ему кажется, или за учтивой улыбкой на щеках джентльмена проступил едва заметный раздраженный румянец?
Ох, похоже, не кажется.
- Впрочем, я приму Ваше предложение и согласен провести с Вами беседу по угодной мне теме, - в руки благополучно был всунут позабытый ранее пакет, а самого Андерсона просто прошило вложенной в слова интонацией. Удовольствовавшись, видимо, его осознанием ситуации, незнакомец неторопливо вернулся к продавцу. Получив, наконец, возможность двигаться, будто отпущенной Горгоной грек, Лайон неосознанно пробубнил что-то извинительно неразборчивое и торопливо выскочил из пекарни на долгожданную улицу.

***
«Ох, чёрт».

Андерсон остановился, запрокинув голову и переводя дыхание. Не особо соображая, но определенно точно желая уйти подальше от места недавней катастрофы, писатель бездумно доверился ногам, заведшим его не в столь далеко находящийся сквер. Место по-своему уединенное, прилично озелененное, а главное – достаточно тихое и нелюдное, чтобы прийти, наконец, в себя и попытаться привести в порядок мысли. Вот и сейчас, пользуясь сменой обстановки, вся недавняя ситуация начала прокручиваться в голове с начала, травя и будоража затормозившиеся было эмоции.
«Ох, чёёёрт», - переживая заново всю палитру позора, Лайон сгорбился, взъерошивая рукой волосы. Пожалуй, ему лучше будет присесть. Определенно будет лучше присесть.

Оправляя нервно воротник, писатель уставился на находящийся в руках сверток. Похоже, его содержимому тоже досталось немало. Скорее машинально, чем желая, Лайон осторожно развернул аккуратно подогнутые края и мрачно уставился на открывшуюся картинку. Как и ожидалось, падение с высоты не прошло бесследно для хрупкого творения кондитерского искусства. Пожалуй, лучше будет его просто выкинуть. Или отдать птицам. Пусть хоть кто-то сегодня порадуется.
Вздохнув, Андерсон оглянулся и, пройдя к декоративной чаше-поилке, принялся мелко разламывать бисквит. Адская карусель недавних событий продолжала мазохистский бег, отнюдь не скрашивая досуга.
«Тот юноша... Он ведь намекал, что разговор еще не окончен, так?» - Лайон поежился, бережно раскладывая кусочки по каменному краю. Волей-неволей, но он умудрился втянуть его в не слабый скандал. Незнакомец поступил чудо как тактично, вытянув из места не столь прекрасного не только себя, но и проштрафившегося писателя. Хотя и особых оснований помогать у него и не было.

«Я ведь, в самом деле, ему признался», - Андерсон механически вытер пальцы об упаковку, рассматривая отражение.

Прилюдно.
С подарком.
С заикающимся диким монологом.
Перепутал.
Бедный незнакомец пришел купить несколько пироженых.
А в результате был вынужден спасать не только свою репутацию, но и его.
Пока сам писатель безуспешно пытался на месте отдать концы.

Вздрагивая, Лайон прижал стиснутую в кулак руку ко рту.
«Господи, какой же я остолоп».

Андерсон согнулся, борясь с рвущимся наружу приступом нервного смеха. Пусть в будущем психологи и назовут такую пост-стрессовую реакцию нормальной, прилюдно все-таки ее выражать по-прежнему будет дико и смущающее.
[SGN]
So ridiculously
I'm addicted to you
[/SGN]

Отредактировано Серфин (5 Апр 2018 03:36)

[NIC]Лайон Андерсон[/NIC][STA]hey mister policeman I don’t want no trouble[/STA][AVA]http://s2.uploads.ru/t/x7Bt0.jpg[/AVA] Вдох. Выдох. Главное – спокойствие. А иначе такие судорожные кривляния вкупе со взбалмошным видом вызовут вполне обоснованные сомнения у редких захожих, которые, разумеется, как истинно законопослушные англичане не преминут уведомить полисмена. А тот, в свою очередь, не преминет воспользоваться услугами компетентных специалистов для консультации в этом затруднительном вопросе. Господа прибудут в карете с зарешеченными окнами, и поди докажи тогда, что не верблюд.
Выдох. Вдох.

Лайон медленно выпрямился, стараясь принять вид уравновешенный, как в прямом, так и в переносном смыслах. Получалось, наверное, не очень, ну да не важно – главное, добраться до дома, а там уж можно будет самобичеваться в свое скромное удовольствие. Затейка на тройку с плюсом, но вполне может выгореть, если писатель умудрится хотя бы на время прекратить думать о случившемся катаклизме.
Андерсон повернулся, ища взглядом выход из сквера. «Катаклизм» стоял рядом, хрумкая печенье со спокойствием, которому позавидовала бы и любимая корова магараджи.
- …Добрый день, как поживаете? – сразу после этого вопроса жалеющий об отсутствии родства с кротами Лайон стал поживать не очень.

Хрюкнув (все-таки сказалась так до конца и не задавленная истерика), писатель невольно дернулся в сторону, по инерции и личному везению угодив рукой в поилку. Пусть календарная дата еще и хвасталась принадлежностью к летнему сезону, минорная британская погода уже вовсю клонилась к осени. Посему водичка отличалась теплотой заваренного три часа назад чая, оставленного у открытого окна в доме у чопорной ортодоксальной пятидесятилетней леди. Пусть некомфортно, зато общий эффект оказался по-своему оздоравливающим. Смеяться, хихикать, булькать и хрюкать перехотелось сразу. Сгореть со стыда на месте или вырыть ямку и притвориться корнем – пока не очень.
- В-ваш-шими стараниями, - Андерсон сконфуженно потупился, стараясь как можно менее привлекая внимание отряхнуть мокрый манжет. В глаза смотреть столь неудачно знакомому выходило плохо, поэтому он разглядывал носки его туфель. Однако даже они взирали на горе-писателя саркастично и осуждающе. Что ж, у Гамлета был призрак почившего родителя, у Эбенезера – компаньон Марли, а у него своя Немезида – оскандаленный брат прекрасной незнакомки. Правда, в отличие от предыдущих, он дальновидно не стал дожидаться момента, пока окочуриться, а решил взыскать все грехи сразу, не отходя от кассы. Otium post negotium.
- Я пр-приношу свои из-звинения за случившееся, - собравшись с духом, выпалил Лайон, более-менее прилично выпрямившись и даже набравшись решимости посмотреть собеседнику прямо в лицо. Добивая схожестью черт, юноша смотрел на него насмешливо и снисходительно. Должно быть, промокший и заикающийся Андерсон и впрямь представлял собой презабавное зрелище. – Глубоко сожалею, - повторил уже тише, как будто молодой человек мог не понять его в первый раз. На деле же просто ощущая, как скоропостижно разбегаются  в голове мысли, оставляя и без того зажатый приличествующий словарный запас в крайне бедственном состоянии. – Я ваш должник... Л-лайон Андерсон, - торопливо протянул незнакомцу руку, пока не исчезли последние отделяющие от неловкой тишины идеи. Этот жест, отдать должное, тоже не отличался гениальностью. Судя по неуверенно дрогнувшим пальцам, писатель задним числом сам уже об этом догадался, однако отступать было поздно. [SGN]
[/SGN]