Грелль втянул носом влажный ночной воздух и на секунду замер, на какое-то мгновение жнецу показалось, что в проулке он не один, впрочем чувство быстро рассеялось. Кто может быть на этой безлюдной улочке кроме него и той бездомной кошки, в такое время все приличные обитатели города закрываются на замки в своих домах и мирно спят. Впрочем, знал Сатклифф, где кипит жизнь в это время суток, Лондон тщательно скрывал свои тайны и только избранные знали правду. На сегодня пленки по списку были собраны и Грелль даже пожалел об этом, ведь вид крови - та небольшая отдушина, которая помогает ему не свихнуться от однообразия бессмертной жизни. Сейчас бы он был совсем не против променада по злачным местам Лондона со своей любимой бензопилой, но эта работа досталась кому-то другому. Он снова вздохнул и сделал еще один шаг, стук шпилек по мостовой отдавался эхом от стен зданий и разносился на некоторое расстояние.
Диспетчер даже не понял, что произошло в следующую секунду, ему понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать, что лопатками он прижат к стене, а к горлу прижимается холодный металл. Секундой позже Грелль уже смотрел в глаза парня, который на него напал, в зрачках отражалось безумие, и Грелль подумал, что, наверное, примерно так должны выглядеть и его собственные глаза, когда он разбирается со своими жертвами.
- Спокойной ночи, - казалось, что сейчас все происходит не по секундам, а время растягивается на долгие минуты. Конечно, ножом жнеца убить было нельзя, но вот уродливый шрам на коже вполне мог остаться. Сатклифф слишком заботился о теле, чтобы позволить такому случиться. Впрочем, выдавать себя он тоже сразу не собирался, да и не следовало лезть на рожон, пока ладонь не ощутит привычное прикосновение ручки бензопилы.
- Засыпь хоть всей землей
Деяния тёмные, их тайный след
Поздней иль раньше выступит на свет.
Фраза Шекспира, произнесенная в столь странной ситуации, прозвучала нелепо. Сатклифф пару раз моргнул и удивленно посмотрел на убийцу, как будто сейчас именно он воспользовался цитатой. Впрочем, удивление было легко оправдать, впервые диспетчер оказался в подобной ситуации, обычно в качестве маньяка был он сам. Неужели это было бездумное убийство, без цели или все же этот человек выслеживал жертву с определенным заданием? Почему-то сейчас жнеца больше беспокоила не собственная сохранность, а причины деяния.

Сатклифф подумал о том, с каким удовольствием будет смотреть в глаза мужчины, когда сломает ему руку. Какое наслаждение он получит, наблюдая, как уверенность в глазах меняется на ужас. От таких мыслей игра приобретала новый оттенок, поэтому Грелль, придя в себя от неожиданности, изобразил на лице испуг.
- Нет! Я слишком талантлив, чтобы умереть во цвете лет! - срывающимся голосом выдавил жнец и еще сильнее вжался в стенку, чтобы убийца поверил в свое превосходство. Впрочем, замечание о красоте ему польстило, диспетчер был падок на комплименты, и если бы не роль, которую он сейчас играл, то он непременно бы порозовел, как это случалось каждый раз, когда слышал лесть в свою сторону. Иначе никак, актрисой должна восхищаться публика, и неважно, что это за публика, пусть то аристократ на светском приеме или убийца в грязном переулке.
Грелль позволил провести рукой по своим волосам, почему бы и нет, пусть делает, пока его рука еще здорова. Сатклифф чувствовал некий азарт, который накатывал волнами изнутри, потрясающий шанс отыграться за утренние обиды.
"Красный?" Сатклифф пристальнее вгляделся в парня, что-то было в нем необычное, пугающее, но жнец пока не мог понять, что именно его беспокоит. Ведь в любом случае Грелль легко с ним расправится, как только ему надоест играть. И только, когда незнакомец моргнул и вновь посмотрел на шинигами, диспетчер понял, что перед ним не человек. "Демон?" Теперь все стало понятно, казался странным только тот факт, что жнец сразу не смог уловить ауру, ведь жнецы и демоны на дух друг друга не переносят, потому обычно чувствуют друг друга даже на расстоянии. Ситуация была опаснее, чем Сатклифф ее оценил изначально, правда у него, очевидно, было преимущество, противник не знал, что перед ним бог смерти. Хотя Грелль допустил вероятность того, что демон был в курсе, с кем имеет дело и выслеживал его, как шигигами. В любом случае сейчас это был единственный шанс вырваться. Стремительность - вот чем не обладают люди.
- Больно? - Грелль зашипел в лицо противника, когда почувствовал, что металл еще сильнее вжимается в кожу. Раздражение, с которым он брел по переулку вновь вернулось, он собирался продолжить игру, только другую и по его правилам. "Достаточно!" Молниеносным движением жнец толкнул демона в живот с силой, явно преувеличивающую человеческую, ни к чему теперь было скрывать свою сущность, и сам резко отскочил от стены. Мгновение спустя в руках появилась бензопила, привычно устроившись в руках, Сатфлифф любовно провел пальцем по металлическому полотну и с визгом завел косу. На лице тут же появился оскал, обнажающий острые зубы, а в глазах появились искры. Внутри загоралась жажда битвы.
- Раз тебе нравится боль, постараюсь не разочаровать, милый, - прыгая по переулку и размахивая зведенной бензопилой, Грелль пошел в наступление. От прикосновения лезвия к стенам, вокруг сыпались искры и крошки от камня.

На секунду Грелль остановился, только сейчас он почувствовал, как саднит кожа на шее. "Все-таки поранил?" Эта мысль пришлась шинигами совсем не по душе, он легко коснулся пострадавшего места ладонью в перчатке и перевел взгляд на белую ткань, рука оказалась чистой. Диспетчер усмехнулся, незначительные повреждения он получить не боялся, может быть не обратил бы внимания, но не тогда, когда дело касалось его внешности - лицо или открытая часть шеи, позволить испортить свою красоту (которую он так старательно наводил каждое утро), он никак не мог. Жнец пока просто оттеснял демона к стене, не нанося ударов по нему, лишь задевая бензопилой стены, распаляя в себе жажду битвы. Впрочем, этот демон с сумасшедшим взглядом ему нравился, чем-то он напоминал самого Грелля, может быть безумием в глазах, но, вероятно, было и еще что-то, чего жнец пока не видел. Жнец остановился, слегка склонив голову набок и не на секунду не расставаясь с сумасшедшей улыбкой, демонстрирующей острые акульи зубы. Он проследил за вызывающем движением языка по лезвию ножа.
- Поиграешь со мной? - Грелль внимательно посмотрел в глаза противника, ничего нормального во взгляде не наблюдалось. Парень был примерно одного роста со жнецом, но казался ниже, поскольку диспетчер был на каблуках, добавляющих ему десять сантиметров роста.
- С удовольствием, дорогуша, - шинигами улыбнулся еще шире. Ведь надо быть сумасшедшим, чтобы напрашиваться на драку со жнецом, когда тот в руках держит косу смерти. Впрочем, эта ненормальность Греллю импонировала. Убивать сразу было неинтересно, поэтому жнец резко прыгнул в сторону и полоснул лезвием бензопилы по плечу демона, он хотел увидеть кровь, хотел почувствовать то возбуждение, которое он испытывает всякий раз, наблюдая, как жертва истекает кровью. Медленно, моля о пощаде. Впрочем, было непохоже, что демон станет молить о сохранности своей жизни, но это нисколько не огорчало, иногда нужно что-то новое в ощущениях. Сатклифф вновь резко прыгнул, теперь целясь нанести порез на другое плечо.