- Конечно же, ну конечно, ты его не потеряешь! А чего ты на меня так странненько смотришь, Сиэль? Я плохо выгляжу сейчас? Ах, Господи, не смотри на меня тогда пока, пожалуйста, это все временно и из-за травы и подвала, честное слово!
Лиззи уже была готова либо разреветься по поводу напрочь растерянной по всяким подвалам красоты и милоты, без которых, конечно, Сиэль ее никогда любить не будет, разведется и сразу же убежит искать кого-то более милого и чистенького. Либо продолжать уговаривать его и объяснять теми своими обычными сбивчивыми, звенящими и горячими объяснениями того, чего он итак прекрасно понимал. Однако все более странный взгляд ее самого красивого жениха, а после – и вовсе непонятное выражение лица мальчика заставило притихнуть, недоуменно хлопая своими длиннющими кукольными ресничками… Лиззи откровенно не понимала, ни минутки не осознавала, что она сделала сейчас, только что, и ужасно бы удивилась, вздумай ей кто-то сообщить, что вот в этот момент был заложен почти краеугольный камень отношений с ее милым Сиэлем. Не поверила бы, конечно, ни за что, потому что всегда твердо знала – ее Сиэль не может быть плохим, он не может быть не прав, он никогда не сделает ей ничего плохого, потому что он – самое лучшее, что есть и будет в ее маленькой яркой жизни. А еще она бы не поняла, что такое «краеугольный камень» вообще… а вот Сиэль бы понял сразу и объяснил бы ей!
- Да что ты… Сиээээль, спасибо, мне так сейчас приятно!
Сначала он сжал ее ручку, потом посмотрел на нее так, как смотрел только на свои самые дорогие подарки под Рождество, а потом назвал ее хорошей и так миленько покраснел при этом!
- Ты тоже такой хороший, Сиэль, такой умный, красивый и заботливый, ты даже не представляешь!
Не выдержав, кинулась к нему на шею, крепко-крепко обнимая, тиская изо всех сил, в отличие от своего сдержанного и важного самого лучшего жениха совсем не заморачиваясь по поводу того, как полагается выражать свои чувства. Она их испытывала и срочно выражала, сразу же, это ведь ее любимый Сиэль! Отпустив полузадушенного мальчика, сразу же закивала, быстренько проникаясь его решительностью, всемогуществом, важностью момента и тем, что ее снова взяли за руку и повели. Если бы ее попробовал взять за руку и повести ее братик Эдвард, к примеру, своенравная девочка тут же выдернула бы ручку, задрала носик, подцепила кончиками пальчиков краешки пышной юбочки и высокомерно прошествовала бы мимо, всей своей фигуркой демонстрируя ясное и четкое отношение к тому, кто пытается тут ей указывать! Но как только руки касались теплые пальчики Сиэля Фантомхайва, а рядом звучал его негромкий, мелодичный голосок, девочка тут же менялась, как по волшебству, вызывая понимающие одобрительные улыбки всех родителей и жутко выводя этим из себя братика, который любил ее горячо и иногда больше жизни. Лиззи не возражала против братской любви, но никогда не снисходила даже просто до уступок Эдварду, а вот Сиэлю…
- Да, пойдем, слуги будут очень рады, что мы живы, здоровы и не пропали безвести.
Понимающе, очень сосредоточенно кивнула… и широко распахнула глаза, так и замирая в дверях, на полушаге, недоверчиво и радостно глядя на Сиэля. Он только что… назвал ее милой? Сам, добровольно, в первый раз, а ведь так папа называл маму, и она сразу начинала улыбаться, это ведь значило, что ее очень-очень любят!
- Сиэль…
От нахлынувших эмоций тут же предательски зашмыгала аристократическим носиком, одновременно судорожно вздыхая от неимоверного счастья, и широко-широко заулыбалась, засветилась, разом осветив все вокруг.
- Какой же ты умный, Сиэль…
Изо всех сил пытаясь сдержаться, чтобы снова не кинуться на мальчика с объятиями и поцелуями, буквально заставила себя вспомнить серьезное, суровое лицо мамы, которая считала, что леди не может выражать свои чувства так открыто и ярко, и прислушалась к тому, что говорит мальчик.
- Нет, родители не выходили на задний двор, Сиэль, там им не интересно, там нет чая, книг, сигар и важных дел, там только слуги ходят и мы вот сейчас.
«Он назвал меня милой, сам назвал, это так приятно, что я сейчас запрыгаю и закричу от радости! Потом, совсем скоро, мы поженимся, и я смогу обнимать его, сколько захочу, пока никто не видит, сразу после свадьбы мы спрячемся в шкаф и будем обниматься! А он назовет меня милой еще и еще раз!»
- Оно большое и не такое, как у твоего папы, ты правильно заметил.
Ладошка мальчика прямо под носом заставила отвлечься от радужных мыслей о всех преимуществах брака и сосредоточиться на главном. Девочка несколько минут внимательно рассматривала драгоценность, не касаясь, склонившись к ладошке близко-близко, потом вдумчиво подвела итог.
- Сиэль, а если это кольцо украли? Слуги? Которые ходят постоянно по заднему двору, украли – и потеряли? А если… а если к нам в поместье пробрался кто-то чужой и потерял его? Сиэль, я немножко боюсь…
Быстренько прижалась к боку мальчика, нервно оглядываясь, в коридоре было пусто, но это совершенно не успокаивало.
- Боюсь и немножко к маме хочется! Может, они уже вернулись, как ты думаешь?

- Знаешь, у моего папы, наверное, тоже есть такой, в рукаве.
Блестящие глазки девочки, только что, минутку назад, готовые пролиться водопадом слез, тут же высохли, продолжая блестеть, но уже от неприкрытого интереса, с которым она очень уважительно и сосредоточенно осмотрела карту, вытащенную ее замечательным, таким храбрым и гениальным Сиэлем. Ей бы и в голову не пришло забрать и себе такую же чудесную волшебную карту! А он обо всем позаботился заранее, с ним просто невозможно было бояться, и Лиззи прекратила, ответив на пожатие ручки, тут же успокоившись, перестав жаться к нему, снова принимаясь мечтать о том, чтобы он назвал ее милой еще раз хотя бы…
- Думаю, он есть у всех взрослых, просто некоторые его, наверное, потеряли или не умеют пользоваться. А твой папа и мой папа умеют! Хотя… знаешь, мне кажется, у нас у мамы этот туз хранится.
Неуверенно и очень раздумчиво проанализировала отношения в собственной семье, еще более задумчиво посмотрела на Сиэля. Нет, ей и в голову бы не пришло отнимать у него главную карту в семье и держать у себя, просто чтобы она была главной. У кого туз, тот и главнее? В легком ступоре почесала носик, подумала и очень удовлетворенно кивнула – все было совершенно правильно, туз и был у ее Сиэля, все было верно и соответствовало правилам семейной жизни.
- Конечно! Раз у нас есть это вот, все в порядке.
Окончательно перестав метаться и нервничать, уже более спокойно огляделась, прислушиваясь, поджала розовые губки и фыркнула, сурово мотнув уже не слишком аккуратной головкой. Светлые прядки в художественном беспорядке обрамляли нежное личико, совершенно забыв о той сложной прическе, в которой пребывали изначально – путешествие по подвалам и задним дворам кого угодно превратит из милой порядочной, послушной и чистенькой девочки в еще более милую, но уже не столь идеально чистенькую.
- Пусть только попробуют!
Огромные зеленые глазищи заблестели вот совсем уже нехорошими огоньками.
- Пусть только попробуют хотя бы разик отнять у тебя кольцо, которое ты не хочешь отдавать! После этого я сделаю все возможное, чтобы этих слуг больше у нас не было! А ты знаешь, что моя мама пусть и строгая, но очень справедливая, и если я ей объясню, что у моего гостя и жениха отнимают его драгоценности всякие слуги, то она сама их накажет, выпорет и выгонит! И я ей помогу!
Судя по решительно хлопнувшей о перила ладошке, Элизабет Мидфорд собиралась отстаивать интересы своего будущего мужа до последнего, не планируя пасовать ни перед слугами, ни перед родителями, ни перед всем миром вместе взятым. Он только что, недавно, назвал ее милой! Это решало все. Теплая рука Сиэля, сжавшая ее ручку, потянувшая за собой, заставила свернуть развернутые военные действия, снова успокоиться и послушно, тихонько последовать за ним.
- Хорошо, Сиэль, мы так и сделаем.
Его взгляд, такой чистый, глубоко-синий, нежный и обожающий обезоружил сразу и без того безоружную перед ним девочку. Если бы сейчас в ее ручке была рапира, она бы выпала напрочь и была забыта на полу… Лиззи порозовела от удовольствия, разулыбалась, раскраснелась и почувствовала себя окончательно и бесповоротно счастливой. Если бы Сиэль захотел, он мог бы вить из нее любые розовенькие веревочки, он мог бы попросить ее о чем угодно, и если его взгляд был обожающим, то ответный лизин – влюбленный, преданный и полный безграничного восхищения. Уже тогда маленький будущий муж мог больше не сомневаться в своей будущей жене – более сосредоточенного на нем существа найти было бы просто невозможно.
- Спящими? Я не очень люблю спать, Сиэль…
С неудовольствием вздохнула, активной и энергичной, полной жизни девочке не то, что спать – просто усидеть на месте было очень сложно! Однако тут же снова притихла и засветилась от удовольствия, они ведь будут спать с Сиэлем вместе, значит, им будет приятно и весело, с Сиэлем вместе и рядышком ей было всегда приятно и весело!
- Хорошо, пойдем, ляжем и притворимся!
Зачем-то шепотом согласилась, прикусила губку, покусала немножко, вдумчиво посмотрела на Сиэля.
- Ты знаешь, когда мы поженимся, мы все время будем спать и лежать вместе, так что, думаю, ничего страшного или особенного слуги не заметят, если мы вдруг ляжем и поспим уже сейчас.
Со знанием дела покивала, вводя будущего мужа в курс дела по поводу того, что же им предстоит после брака. В мелочи или детали девочка не вдавалась – да и не все ли равно, если основное и самое главное она знает? Обниматься, называть милой и дорогим друг друга, лежать и спать иногда рядышком, иметь туз в рукавчике пиджака Сиэля, быть максимально милой для него – чего же больше? Лиззи ощутила себя совсем взрослой, храброй и готовой ко всему. Поэтому очень храбро сжала пальчики на руке Сиэля и потянула его в сторону гостиной, стараясь ступать на цыпочках и не слишком торопиться.
- Конечно, мы отдадим его твоему папе! Даже если это не его колечко, он вполне может знать, чье, верно?

Тема пап, мам, карт и обязанностей каждого после свадьбы и вообще, во всей этой сложной и не всегда понятной взрослой совместной жизни, была настолько увлекательной и серьезной, что девочка притихла, замолчала, наконец, для разнообразия на пару минуток и принялась прилежно, внимательно слушать умненькие и всегда правильные рассуждения своего Сиэля, увлекшись настолько, что даже не помешала ему спокойно, не спеша и без всяких лирических отступлений довести ее до гостиной. Сиэль знал намного больше, чем она, Лиззи всегда это чувствовала и никогда не спорила с ним, даже когда сильно хотелось. Он ведь действительно знал, разбирался, ориентировался в чем-то таком, с чем она не смогла бы справиться ни шпагой, ни упрямством и настойчивостью, ни слезами и капризно надутыми губками, хотя последнее, кажется, действовало всегда и безотказно – Сиэль знал и мог больше, пусть даже сам пока не всегда был в этом уверен. Уверенности Лиззи вполне хватало на них двоих, и еще на небольшую толпу людей, если надо было.
- Я понимаю тебя, кажется, Сиэль, и еще мне кажется, что да, так и есть, ты все правильно говоришь. Может быть, у нас с тобой разные папы и мамы, точнее, они одинаковые  родители, но разные люди, но… Но раз нам обоим у них хорошо и безопасно, значит, они все делают правильно. Значит, не обязательно выполнять все правила одинаково до малейшей детали, правда? Хватит просто знать, как должно быть, и просто стараться делать так и добиваться этого, да, Сиэль? Знаешь, я буду создавать нам, тебе уют, потом, когда мы уже окончательно и навсегда поженимся, я умею.
Судя по сосредоточенной мордочке девочки, она действительно вполне серьезно и с полным знанием дела уже сейчас была готова создавать ему все, что угодно, лишь бы ее Сиэлю было с ней хорошо и безопасно. И в этом плане мальчику повезло, потому что в его будущей кукольной, красивенькой, активной и конфетно-милой жене удачно сочеталось сразу все, что было необходимо любой женщине, что было тщательно поделено природой между Френсис Мидфорд и Рэйчел Фантомхайв, девочка с рождения видела маму, тетю, девочка автоматически и даже не слишком стараясь забирала все самое лучшее, чтобы быть готовой отдать это все единственному, кто интересовал ее вообще в этой жизни – Сиэлю Фантомхайву. Она была умненькой и женственной, упрямой и упорной, уютненькой и милой – с опасной, всегда острой и готовой проткнуть насквозь рапирой в тщательно отманикюреных, хрупких пальчиках, она была в кудряшках и бантиках, розовая и сладкая, как пирожное – и без раздумий направилась бы решать любые проблемы, осмелившиеся побеспокоить ее будущего мужа, она была энергичной, активной, с шилом в попе – и всегда без малейшего сомнения уступала право первенства Сиэлю, вот как сейчас, с колечком. Ему очень повезло… о чем пока не догадывались ни он, ни она, зато точно знали родители, традиционно обручившие детей еще в юном возрасте, понимающие, что кровь – не вода, гены дадут свое, и все получится, даже если что-то случится вдруг.
- Хорошо, конечно, мы постараемся защитить себя, но, знаешь…
Девочка послушно повернулась спинкой, тоже вдруг озаботившись своим внешним видом, забота Сиэля была очень приятной, но ведь она должна была быть милой и чистенькой для него, а теперь получалось, что именно он из них двоих заботился о ее внешнем виде! Это было настолько неправильно и ужасно, что нижняя губка снова дрогнула, личико погрустнело, девочка тяжело вздохнула – ей еще надо было столько учиться и учиться, чтобы быть идеальной для него, чтобы не передумал, ведь он уже теперь был идеальным, сомнений в этом не было!
- Знаешь, я никогда не сомневалась, что ты всегда сможешь защитить меня, Сиэль, никогда.
Как только платьице было приведено в порядок, снова повернулась к нему, рассеянно, очень спокойненько и задумчиво как-то глядя на мальчика, явно на минуточку отвлекаясь и от колечка, и от всех проблем вокруг, которые множились почему-то, не давая им поиграть как следует, отвлекая, заставляя думать.
- Мне всегда почему-то кажется, что рядом с тобой мне вообще ничего не грозит, понимаешь? Даже когда я думаю о разбойниках, о ворах, о слугах, даже о… о крысах…
Последнее произнесла почти шепотом, сглотнула горлышком, переступила нервно туфельками, никакие разбойники и грабители не могли сравняться с огромными серыми чудищами, даже рядом не стояли!
- Даже о них, то все равно мне не так страшно, потому что ты всегда придумаешь, что нам делать дальше, понимаешь? Я не сомневаюсь в тебе, никогда!
Горячо заверила и снова уважительно притихла, кивнула светлой головкой, машинально подцепила пальчиком краешек своего длинного локончика и потянула его в рот, прикусывая, напрочь позабыв строгие наставления матери о том, что леди ни в коем случае не может кусать и обсасывать собственные волосы, как и грызть ногти, кусать костяшки пальчиков, ерзать и качаться на стуле! Как бы сильно этого всего не хотелось! Тема, затронутая Сиэлем, оказалась слишком увлекательной и животрепещущей, чтобы не грызть кончики волос сейчас.
- Ты так думаешь?
Неуверенно уточнила насчет спать и до свадьбы, потому что лично она не видела ничегошеньки плохого в том, чтобы спать до свадьбы, особенно если с Сиэлем, потому что спать с кем-то другим она не собиралась ни до, но после, ни даже в процессе свадьбы, это было исключено и даже не обсуждалось. Да и одеяло не резиновое, Сиэлю и ей хватит, ну куда им еще кто-то?
- А почему?
Просто и тихонько уточнила, вопрос действительно был не слишком понятен, в принципе и по большому счету девочка прекрасно уже знала, что спать рядом положено и придется, что, вероятно, есть еще всякие мелкие и не слишком пока интересные детали этого процесса, что, конечно, надо будет еще обниматься и целоваться – девочка знала все! – однако что мешает ей лежать рядом с Сиэлем до свадьбы понять было сложновато.
- Да, конечно, давай так и сделаем!
Обрадовано и облегченно заулыбалась, он в очередной раз решил такую непонятную проблему, теперь они вполне могли обмануть кого угодно, ведь, как бы там ни было, а сидеть на диване вместе и притворяться спящими вполне можно было до свадьбы и никто не мог быть против!
- Хорошо, мне совсем уже почти не страшно, но ты держи, так я вообще бояться не буду.
Послушно полезла на диван вслед за Сиэлем, устроилась рядышком, прилезла поближе, одернула юбочку платьица свободной рукой, уже с закрытыми глазами – они ведь должны были спать.
- Хорошо, Сиэль, я все помню, я сделаю.
Он снова назвал ее милой, губки сами собой расплылись в широкой улыбке абсолютного счастья, кажется, она уже начала даже привыкать, что он будет и может называть ее так, с трудом справилась с улыбкой, быстро приоткрыла  глаз, оценила, что он уже закрыл оба, тоже закрыла свои и напряженно притихла, притаилась рядом… чуть и правда не заснув в итоге. Потому, что рядом с Сиэлем ей не угрожало абсолютно ничего.